Классицизм эпохи Наполеона I

Приход Наполеона Бонапарта к власти на рубеже XVIII века дал столь необходимый импульс возрождению и развитию экономики Франции. После того, как 18 мая 1804 года Наполеон провозгласил и короновал себя императором Франции, его имя в общественном сознании стало ассоциироваться со стабильностью, Его политика в это время пользовалась поддержкой населения, причем, как состоятельных людей, так и неимущих, так как оживление экономики вело к повышению и их благосостояния за счет роста зарплат. Вокруг него в это время сплотилось созданное им Новое дворянство. После революции, ужасов террора и падения экономики при Директории во Франции возобновился интерес к накоплению предметов роскоши, в том числе и к производству ювелирных изделий.

Будучи великим поклонником методов правления императорского Рима, Бонапарт стремился подкрепить свое лидерство и влияние посредством ассоциации с историческими и культурными отсылками к Древнему Риму. Свое покровительство искусству он использовал как мощный пропагандистский инструмент для служения новой Империи. Это имело особое значение, так как сакральность лидера, божественно-правовой суверенитет королевской крови уже утратил свое значение. Таким образом, было крайне важно, чтобы французская общественность поверила в образ могущественной и хорошо управляемой Империи. (Императоры Рима тоже далеко не все происходили из родовой знати.) Стране были представлены весьма идеализированные образы Наполеона в различных героических позах, отсылающих зрителя ко времени господства Древнего Рима. Эти сцены обычно основывались на изображениях его римских предшественников.

«Наполеон I на императорском троне» (1806) Жана-Огюста-Доминика Энгра — еще один яркий пример. Корона из золотых лавровых листьев напрямую связывает его с прошлыми римскими императорами. Наполеон был новым Августом Цезарем и, как и он, ясно понимал силу искусств и то, как использовать ее, чтобы влиять на общественное восприятие и вызывать восхищение своим стилем правления.

Обращение к эстетике Древнего Рима повлияло и на другие стороны коллективного сознания, в частности на моду того времени. Дамские платья обрели классическую простоту, напоминающую античные туники. Прически также были заимствованы из греко-римского мира с локонами, зачесанными с лица, собранными на макушке; стили стали известны как а-ля Грек, а-ля Титус или а-ля Серес. Идеалом женской красоты было подражание древнегреческим скульптурам во всей их простой чистоте. Соответственно и в ювелирных украшениях господствовала античная простота и изящество линий в противовес вычурности прежнего времени. Жена Наполеона, Жозефина, была одним из главных сторонников этого нового образа. её выбор одежды и драгоценностей был осознанной стратегией. Тем самым она подчеркивая связь новой Империи с ценностями и идеалами Древней Греции и Рима.

Пара славилась своими роскошными развлечениями и экстравагантным вкусом. Всего за шесть лет Жозефина потратила внушительную сумму в более чем 25 000 000 франков на драгоценности и одежду. Торговля ювелирными изделиями напрямую выиграла от их тяги к величию и роскоши, которая оказала заметное влияние на французский двор.

Наполеон не только поощрял, но даже настаивал на том, чтобы придворные были украшены драгоценностями. Это привело к возрождению торговли ювелирными изделиями. Среди его любимых ювелиров были Нито, Фонсье, Меллерио-Меллер, а также торговцы камеями. Возрождению роскошного мастерства способствовала также серия национальных выставок, организованных для демонстрации лучших образцов французской промышленности. Ювелиры снова начали процветать.

Во французском обществе в этот период возник большой интерес к резным камням, чему способствовали открытия и раскопки древних мест, таких как Помпеи и Геркуланум. Еще во время итальянской кампании 1796 года камеи, многие из которых были греческого или римского происхождения, были перевезены из Италии во Францию. Публика была очарована замысловатой красотой этих резных камней, оценив каждый из них как миниатюрное произведение искусства само по себе. Камеи стали вставлять в различные ювелирные изделия, не только древние, но уже вырезанные французскими резчиками, поэтому сейчас уже трудно судить, какие в них древние. а какие сделаны в 19 веке. Считалось, что резные драгоценные камни наделяют владельца различными изображенными качествами, такими как героизм, верность и любовь, в результате они стали чрезвычайно популярны во французском обществе. В эссе Дианы Скарисбрик («Journal des Dames» от 25 вантоза 1805 года) описывается как идеальная наполеоновская женщина должна включать камею в свой гардероб: «Модная женщина носит камеи на поясе, камеи на ожерелье, по камеи на каждом из своих браслетов, камею на своей диадеме... старинные камни и, за неимением таковых, резные ракушки становятся все более и более модными, чем когда-либо».

Особое восхищение вызывали портретные камеи. Наполеон сразу оценил их потенциал как инструмент политического и дипломатического воздействия на современное общество и пожелал увидеть на них себя, любимого. Многочисленные изображения Бонапарта, вырезанные в камне, были направлены на то, чтобы укрепить общественную поддержку империи и обозначить явную связь его правления с ценностями Древнего Рима. Мы можем видеть это на примере коронационной короны Наполеона, выполненной официальным придворным ювелиром Мартином-Гийомом Бьенне. Арочная корона усеяна большим количеством древних портретных камей, выбранных лично Наполеоном для того, чтобы подчеркнуть его связь с прошлыми римскими правителями. В короне использованы основные римские мотивы: лавровый венец и плющ. Об интересе Наполеона к глиптическому искусству свидетельствует основании им школы в Париже для обучения гравировке полудрагоценных камней. Также в 1805 году по его настоянию в Prix de Rome (римская премия, учрежденная Людовиком XIV, для выдающихся деятелей искусств. Лауреат Большой римской премии получал возможность отправиться в Рим и жить там от трёх до пяти лет за счёт государства) были включены резчики по драгоценным камням.

Покровительство Наполеона и Жозефины искусству было неотъемлемой частью становления дизайна во время режима. Оба стремились утвердить свою власть посредством образа, и в том же духе, что и Наполеон, амбициозная Жозефина воссоздавала свои изображения во всех средствах массовой информации, включая камеи. У неё была обширная и тщательно подобранная коллекция древностей, в основном найденная в Помпеях или Геркулануме, коллекция включала этрусские вазы, статуи, резные бюсты, а также камеи и инталии. Как и Наполеон, Жозефина была особенно увлечена резными драгоценными камнями. Ее дети, Эжен (1781-1824) и Гортензия де Богарне (1783-1837), всегда старались привезти их из своих итальянских поездок. Жозефина выбрала несколько камей для украшений, а остальные, самые крупные и драгоценные были выставлены в футлярах. Кроме того, она модифицировала, омолаживала, обменивала и продавала свои изделия, что делает отслеживание и установление точного происхождения камей чрезвычайно трудным. В инвентарных описях ее драгоценностей нет никаких подробностей об изображенных предметах или подписях. После смерти Жозефины Гортензия унаследовала часть имущества своей матери, включая драгоценности, а Эжен унаследовал Мальмезон. Он сохранял имение в неприкосновенности, пока финансовые трудности не вынудили его продать часть наследства на анонимной распродаже в Париже. После смерти Эжена его вдова, принцесса Августа-Амели де Бавьер, не хотела нести ответственность за такое большое имущество и в 1829 году продала значительную часть оставшейся коллекции на распродаже, состоявшей из 17 сессий, каждая из которых была без каталога.

Две представленные здесь диадемы, которые, как полагают, были частью коллекции императрицы, являются исключительными образцами неоклассического мастерства 19 века, в дизайн которого были включены резные драгоценные камни.

Эти паруры изготовлены в Париже в первом десятилетии девятнадцатого века, Камни были подарены императрице Жозефине ее невесткой Каролиной Бонапарт, женой генерала Мюрата и позднее королевой Неаполя. Возможно, это сочетание римских образцов, датируемых примерно 100 г. до н. э. - 200 г. н. э., вместе с современными итальянскими образцами, которые позже были установлены для Жозефины в Париже в неоклассическом стиле. Это очевидно, по парижским клеймам 1798-1809 годов на диадеме и поясном украшении, а также клейму изготовителя Жака-Амбруаза Оливераса. Клеймо Оливераса было впервые зарегистрировано в 1799-1800 годах по адресу 48 Quai de la Mégisserie (Arminjon, 01517), и он был известен своим мастерством в оправе предметов из золота и эмали. В этих примерах мы видим его опыт и изящество в оправе глиптики, а дальнейшие исследования показывают его интерес к развитию своих методов — «Справочник по искусствам, мануфактурам и сельскому хозяйству», опубликованный в 1823 году, документирующий особенности патентных изобретений, — показывает, что Оливерас зарегистрировал патент на методы нанесения золотого цвета без припоя и стали на золото.

Золотая диадема с камеями и эмалью

Диадема в стиле ампир из золота, камеи и эмали, которую носила Жозефина Бонапарт, жена французского императора Наполеона, которая помогла возродить ношение тиары, как модный тренд. Диадема выполнена французскими мастерами в 1808 году. Стоит отметить, что официальных бумаг, подтверждающих, что диадема принедлежала Жозефине нет, но специалисты уверены, что стиль и качество исполнения несомненно говорят в пользу того, что владелицей тиары была императрица. После развода с Наполеоном Жозефина переехала в усадьбу Мальмезон, но жила не по средствам, скоро оказалась кругом в долгах, и начала тайно продавать свои драгоценности или давать их детям от предыдущего брака для выставления на аукцион. В результате почти все ее украшения не имеют официальных бумаг. Диадема украшена пятью овальными камеями из слоистого агата и яшмы с изображением персонажей древнегреческой мифологии. В основном это резные изделия 19 века, созданные такими художниками, как Рега и Жирометти, и они были вырезаны по отдельности и не обязательно предназначались для ношения вместе.

Диадема выполнена из золота с синей эмалью, имеет именник изготовителя и французское пробирное клеймо. Внутренняя длина диадемы приблизительно 385 мм, длина застежки ободка приблизительно 123 мм, высота украшения ободка приблизительно 59 мм. Пять овальных камей представляют собой следующие изображения: голову Медузы (возможно, конец XVI века), профиль Зевса (вероятно, XVIII век), бюст Пана (вероятно, XVIII век), голову Вакха (вероятно, XVIII век), Гею, кормящую ребенка, возможно, конец XVI века. Все это заключено в рамку и соединено двумя рядами волнообразных мотивов «entrelac de ruban» — ленточный узор, каждый с синим эмалевым ромбовидным мотивом в центре.

Как уже было сказано выше, скорей всего, принадлежала Жозефине Бонапарт, императрице Франции (1763-1814). Возможно, приобретено у императрицы Жозефины лордом Эдвардом Ласеллем, «Красавчиком Ласеллем» (1764-1814). Оттуда по наследству перешла к его внучатой племяннице Кэтрин, миссис Грэнвилл Эдвин Ллойд-Бейкер (1841-1890), затем возвратилась к предыдущему владельцу.

Интересно сравнить её с малахитовой парурой, которая теперь является частью шведской королевской коллекциию. Она подробно описана на этом сайте.

Бриллиантовая тиара

Тиара спроектирована как венок из бриллиантовых листьев. В дизайне прослеживается прямое влияние режима Наполеона. Этот венок был призван имитировать классические образцы Древней Греции и Рима и характеризуется своей симметрией, простотой и повторяющимся дизайном. Ювелиры Древней Греции создавали тиары для верховных жрецов, статуй богов и даже жертвенных животных. Различные элементы дизайна использовались для обозначения разных богов: пшеница для Деметры, богини урожая и процветания; дуб для Зевса, царя богов; мирт для Афродиты, богини любви; и плющ для Диониса, бога вина и праздника. Священные ассоциации сделали тиары символами божественного статуса. Римляне впоследствии ассимилировали тиары в своей собственной культуре, используя их как указание на ранг, честь и, прежде всего, императорскую власть.

В эпоху Наполеона тиары снова стали использоваться как символы авторитета абсолютной власти. Таким образом, тиары, созданные для семьи Бонапартов, строго соответствовали классическому дизайну как средству ассоциации императорской семьи со славой древних монархий.

С двумя зеркальными лавровыми венками - символом бога солнца Аполлона - соединенными спереди в центре и заключенными в ромбовидную рамку в форме фронтона, настоящая тиара является образцом предпочтительного стиля, который появился в эту наполеоновскую эпоху. Наполеон сам носил лавровый венок во время своей коронации - он заказал венок у Бьенне и хотел, чтобы каждый лист символизировал победу.